Я — волк-одиночка
Не стая, не стадион, не табун. Лишь я, и ночь, где мои безграничные смыслы сверкают яснее ограниченных слов, а мой путь не проложен ни в […]
Читать далееОбо всём понемногу
Не стая, не стадион, не табун. Лишь я, и ночь, где мои безграничные смыслы сверкают яснее ограниченных слов, а мой путь не проложен ни в […]
Читать далее
Бытие тщетно. Один постылый день перетекает через унылую ночь в другой.
И я, такой же плоский, как и всё окружающее, влекусь сквозь эти дни и ночи.

Фото с сайта https://vk.com/ivans2013
В очередной раз желаю поведать об интересном человеке.
Про тренера на мотоцикле – это не я придумал. Так он называет себя сам.
Это, конечно, имеет под собой основания, поскольку он – персональный тренер, а также любитель мотоциклов.
В прошлом – весьма успешный спортсмен в силовых видах. Настоящий русский богатырь.
Может дать экспертный совет, как питаться. Может вправить позвонки. Может помочь достичь желаемой физической формы… Но о деталях лучше спросить его самого, если интересно.
Я же хотел бы осветить другие грани его личности.

Homo homini virus est.
Если совсем извратить фразу «Lupus est homo homini, non homo, quom qualis sid non novit».
Но не будем лезть в заумную латынь, которая давно умерла.
В магазин пойти нынче страшно. Все в намордниках и глядят волками. Сторонимся друг друга, словно прокаженные…

Ученик трубочиста Вилли Герольд шел по дороге из Гронау в сторону Бад Бентхейма и увидел на обочине авто, раздолбанное бомбой. Заглянул в багажник, а там, вот удача – форма капитана СС. От сапог до фуражки, со всеми регалиями и плащем – весь комплект.
И будь это год 1941-вый или даже 1943-ий , вряд ли ефрейтор Герольд осмелился сделать то, что сделал. Но было 3-е апреля 1945-го года…

В Швеции, в этом светоче мультикульта, очередная юная влюбленная вкусила горечь плода.
Как писал поэт: «По-разному приходит к нам любовь, но плата за неё известна – кровь». Цитата из стихов юмористических, но история в реале совсем не весела.
Семнадцатилетняя Вильма потерялась в ноябре 2019 года.

Когда старушку Ангелу начинает трясти от звуков немецкого гимна и вида флажка германского, прозреваю я — старый демонолог там, за этой пляской Святого Витта, ту же сущность, которая ютится и в оболочке старушки Хилари, вызывая у нее припадки лая и воя.
Эх, бедные бабульки. Им бы бросить уже участие в буйных вечеринках с пиццей. Прекратить пытаться соблазнить дядю Гейтса своей сговорчивостью и покладистотью, ввиду бессмысленности этих потуг – есть у него подружки и попривлекательней и побесноватей. Одна Машенька Абрамович чего стоит! Да и Мелиндочка не одобрит.
Но нет. Не унимаются.

Селевыми потоками, лавинами, ручьями, реками и лавовыми извержениями, необоримо и непрерывно льется информация. И все об одном, о том, чего без электронного микроскопа и не разглядеть даже.
Не пришла ли пора поразмыслить о позабытом?
Бокал пуст, конечно, но ведь рядом сосуд, наполненный больше чем наполовину!
Мастера поэзии и прозы всех времен и народов спотыкались о немощь языка словесного, пытаясь выразить невыразимое. Так куда же лезу я?

Не знаю, как для других — тех, которые на спектакли наверное пару раз в неделю бегают, — а для меня театр — тёмный лес. Хотя нет, в тёмном лесу я бывал гораздо чаще, чем в театре.
Один раз сподобился посетить постановку по мотивам Ремарка и практически сразу сдружился почти со всей труппой. Вот и пускай меня после этого в культурные места.
Но речь не совсем о театре, а снова о том, что судьба моя щедра на встречи с интересными человеками.

Фотка из открытых источников
Из выходных часов украли моего времени час, перевели на летнее.
Вот ведь какая штука – дрессировали меня, вбивали в рамки, приучали к режиму. Вставать по звонку, есть по звонку, пить по звонку, ложиться по звонку. И ведь сопротивлялся, боролся с режимом, но куда там…

В прошлое воскресенье, когда гайки карантинного безумия еще не были завинчены так жестко, когда еще можно было, хоть и с оглядкой, собраться веселой компанией и провести время в прекраснословной беседе, посмотреть вместе фильм-шедевр и просто пообщаться, — встретился с прекрасными человеками в интересном месте.
Где-то там, за стенами, метался смертоносный вирус, выискивая на пустынных улицах, кого бы поразить. А мы стали пить чай с печенюшками и миндальными орехами. Такой пир во время гриппа.