Когда старушку Ангелу начинает трясти от звуков немецкого гимна и вида флажка германского, прозреваю я — старый демонолог там, за этой пляской Святого Витта, ту же сущность, которая ютится и в оболочке старушки Хилари, вызывая у нее припадки лая и воя.
Эх, бедные бабульки. Им бы бросить уже участие в буйных вечеринках с пиццей. Прекратить пытаться соблазнить дядю Гейтса своей сговорчивостью и покладистотью, ввиду бессмысленности этих потуг – есть у него подружки и попривлекательней и побесноватей. Одна Машенька Абрамович чего стоит! Да и Мелиндочка не одобрит.
Но нет. Не унимаются.
Вот гляжу я всевидящим третьим глазом в палантир и рыдаю неуёмно слезами крокодила заговорщически-теоретического из всех трех очей своих. Что твориться, что деется?!? А что будет, что станется – и вовсе сказать страшно.
В сердце старой комсомолки бьется пылкое сердце, жаждущее истинной демонократии демократии и всеобщего обездушивания обезораживания. У другана Билла, известного мизантропа альтруиста есть уже и меч сказочный, которым с любого корону смахнуть можно и даже просто необходимо. Развелось, понимаешь, людишек. И каждый что-то за пазухой лелеет, утаивает – а вдруг это корона. Вынет, нацепит – и в дамки короли, и накой нам тут столько царей природы, свобод и счастья желающих? На всех этого не напасешься. Вот ошейников, хомутов и намордников наклепали в достатке – лежат, пылятся, спросом не пользуются. Ничего, ничего – не будут брать, урежем в правах.
Только вот ковбой Билл, хоть и не ботаник-вирусолог какой-нибудь завалящий, а все одно очко жим-жим, стрёмно саблей махать сгоряча. Надо с умом и постраховкой, изподтишка.
— Подстрахуй, Ангелочка! – взывает он томно. – Помоги забороть гидру размножения вирусов по планете нашей не резиновой. И будет тебе вечная память в веках и поколениях потомков бильдербергского собрания богов. Олимпийцев, сошедших на землю, дабы от быдла непокорного скверны очистить ее.
Стара Ангела, телом дряхла, но духом стальна (других в штази не берут) и дедом Колем учена (выучил молодуху на свою голову – подсидела и наставника, с позором, на пенсию турнула) – чует подвох, но сладкой истомою истекая, мурчит:
— Ах, Гейтушко, голубчик, не проси, не подстрахую. Меня бы саму кто-нибудь это самое. Ведь даже с молодых, черняво-смуглых, того проку нет, на который надеялась. Не забоялось бюргерчьё-сивокроссовочное в должной степени, бунтует вяленько, но с разгоранием.
Но и Билл умный – очки на носу. Гуманитарий, в смысле гуманный очень. Не морковкой мозги совокупляет, а словом острым, интриган:
— А ежели не подстрахуешь, падла, так моя винда и твой смартфон (вернее гугловский) всё про твои замашки тайные тёте Прессе расскажут. Обо всех шалостях наябедничают. Ей-ей. А уж тётя Пресса не преминет устроить спанкинг публичный…. Не артачься же, Ангелочка, будь паинькой. Повернись ко мне передком, а к фольку своему задком. Пусть полюбуются напоследок…
Вот к чему мне третий глаз и третье ухо? Как теперь развидеть и разослышать вот это вот всё? Но взгляд – не воробей, прилетел – не выгонишь.
Благо, хоть запахи сквозь фильтр маски не просачиваются. Какой-никакой, а прок с намордника тоже есть…
Пресса – баба суровая, на зуб ей попасть – не возрадуешься. Ангела – бабка мудрая, однако. Знает, чем болтливую бабищу занять. Главное прикормить её посытнее – она тогда ласковая и податливая становится. Опять же, кто много жрет, в том и фекального заряда много – при надобности наводи пушку и стреляй по неугодным. Хочешь прицельно, а хочешь – на вентилятор набрасывай… Но для начала, нашептала ей на ушко страшно интересного и, пока Пресса охала, ахала, за щеки хваталась и головой трясла, Ангела кличем гаркнула, рукой поманула — и помчались по улицам автомашины с мигалками и матюгальниками на крышах, нежно упрашивая:
— Во имя Свободы, всем зашхериться в кельях и подвалах, больше одного не собираться! Заткнуть фейкомётные свои пасти намордниками! Зарядить и привести в боевую готовность электронных надсмотрщиков – отключение оных приравнивается к побегу и карается четвертованием поучительным порицанием в размере полной горсти евро-тугриков. Врубить телезырево на полную мощность и ждать оттудова дальнейших нижайших увещеваний!
Телезырево незамедлительно принялось вещать голосом тёти Прессы об ужасах природы мелюзговых созданий. Какие все заразные и что все мы умрём. А поскольку, из-за всеобщей безответственной антисанитарии, работы у бедного телезырева прибавилось неимоверно, то надлежит сейчас же поднять оплату за услуги его неизбежные. Кто же откажется телезырить, будет внесён в чёрную книгу злой Буки, а кто платить не пожелает – даже в бабайкин гримуар.
Гейтс, который Билл, тоже, сложа язык, штаны не просиживал. Повелел негласно сообщникам своим башни чревовещательные всюду возводить, под шумок. Те самые 5ЖЫ. Да. И пошли от них распространяться во все стороны разом, фрикции целительные для души, для рассудка благодатные и для тела успокоительные. Не корысти ради, а токмо волею, пославшей его Демократии.
Виноватым во всем этом бедламе объявили, на этот раз, не Вову Путного, а Доню Козыря по кличке Трампамтам.
Дескать, устроил он охоту на персон славных. Не в смысле славными делами провинившимися, а в смысле клоунадами, кривляньями, песнями и плясками прославившиеся. И всё лишь потому, что любят они себя пиццей побаловать, запивая соком шишечным, омолаживающим…
Но то дела дальние, заокеанские. Мой палантир не пробивает толщу тумана. Картинку нечеткую, пикселятую шлёт. В глазу третьем рябит от неё и зудит…
Зато фирма Бундестан Германият GmbH вся как на ладони.
Исчезли с улиц немногочисленные вежливые благожелательные полицаи. Вместо них заполнилось все пространство демонами в черных одеждах, в шлемах закрытых. Дубинами вооруженных и еще плетками-восьмихвостками от фирмы Хеклер унд Кох. Прикидываются, заразы, полицаями, но меня не проведешь – черти, как есть. Бдят и блюдут, чтоб никто ни-ни.
Нашлись, как ни странно, непокорные. Не пожелавшие сидеть в клетках и телезыреву внимать с надлежащим тщанием.
Вышли под солнышко, расстелили коврики, на предписанном господами расстоянии в два метра, и давай групповуху практиковать. То есть массовую медитацию. Сидят с закрытыми глазами, ноги завернув кто как умеет, молчат. Многие конституцию с собой принесли, к сердцу прижимая.
А демоны меж ними снуют организованными отрядами. Кто с конституцией, или еще чем подозрительным в руках окажется – того под белы рученьки, мордой в землю, в оковы и в душегубку. И увозят в темницу. Опять же, во имя Свободы и Демонократии.
Вот хрупкую блондинку вшестером схватили и потащили. Она им: «Отпустите. Вы что! Я из любви к человечеству…». А демон ей руку побольнее закрутил и шипит: «Хватит гнать дерьмо! Завали хлебало!». И демоница ему вторит со смехом издевательским: «А намордник тебе к лицу, любвеобильная ты наша»…
Насмотрелся я на это. Безысходно и пусто. И время, словно, не Берлин 2020, а вовсе даже 1933.
Окажись я вблизи той медитации, то и меня бы демоны захомутать пожелали. Но я трюк знаю.
Надо под маской язык высунуть, как этому учил несравненный магистр здравоумения Гена Малахов, демонстрируя позу льва, вознамерившего лизнуть солнце, — и начать вращать всеми тремя глазами: шесть раз по часовой стрелке, шесть раз против. Потом третьим глазом уставиться демону в переносицу, при этом вращая шесть раз правым по часовой стрелке, а левым – против.
Гарантирую – демон убоится и побежит, увлекая за собой соплеменников.
Гейтса, конечно, таким оружием не запугать. Даже Квентину Тарантине это не удалось, как ни пытался он убить Билла… Но и Билл боится кой-чего.
Придумал он элексир жизни, чтоб все стали здоровы, жили долго и счастливо, плодились и размножались, наслаждаясь плодами свободы и демократии. И даже готов (не бесплатно, конечно), снабдить всех всех этим бальзамом. Но вот ответственность за возможные последствия – а вдруг кому не понравится вкус, иль цвет? Или отравится кто?, — принимать стесняется, предлагает на государство переложить. Как говорится: укол мой, ответственность ваша. Ангелу черно-ангельскую практически уговорил на такой расклад по мастям…
Лишь народишко вечно недоволен. Не желает возрадоваться и возблагодарить. Копошится в сетях, компромат на бедолагу Билла роет. Ну и что, что дружил с Эппштейном? Ну подумаешь над индусами опыты ставил – их много, от них не убудет. Ну и прочее, разное всякое, гадкое.
Эх, ему бы щас адренохромчику накатить для снятия стресса и взбодрения душевного, но нету — дефицитный это товар в наше смутное время…
Не будь я безжалостен, пожалел бы самого доброго человека на Земле, ведь вижу, как рвет его когнитивным диссонансом на две части. Стоит он, аки Гамлет, с черепом Эппштейна в руке и бьется лбом о вопрос: так быть человечеству, или не быть? С одной стороны тянет уничтожить этих тупых насекомых, оставив немножко для коллекции на память. С другой – так и хочется облагодетельствовать их всех своей вакциной и чипом… Такая вот заковыка.
Много еще поведать можно, но… А ну прекратите швырять в меня кизяками! Знаю, знаю – ничего этого нет. Все это не так. Оговоры хороших людей. Поношение истинной демократии. Я всё вру. Вакцина Билла и полицаи Ангелы меня вылечат.
Ja ja, das ist fantastisch.