Никто не хочет нынче в цари-короли записываться. Корона очень уж тяжела, особенно для престарелых принцев. Это вам не шапка Мономаха. Это страшнее.
А я и не принц вовсе. И не мечтал никогда таковым быть.
Однако, достал и меня этот вирус, похоже.
Не хотел ничего про него говорить, чтоб не раздувать истерию. Но…
Коснулось и меня.
Не, я вроде не заболел. Ну или не знаю об этом. Ведь, говорят, коварен этот злобный вирусеныш. Затаится на пару недель, а потом каааак набросится – и сразу в гроб, если стар. А я ведь тоже из прошлого тысячелетия, из несуществующей давно империи родом – группа риска. Вот.
Эх, не в том дело. Истерия массовая на нерв давит. Дурные ассоциации с прошлым опытом возникают.
Вот ведь закрывали меня уже в тесную камеру когда-то за нарушение комендантского часа, который мне тогда казался нелепостью и бредятиной. Впрочем, и сейчас мое мнение не изменилось – кретинизм, иначе не назовешь. Было это давно, в другой стране, которой нет. В городе, которого тоже (по названию) больше нет. И проделали это люди из несуществующей ныне организации…
И сейчас кретинизм. Массовое помешательство.
Причем кретинизм не тех, кто это все организовал и спланировал, а тех, кто это терпит и верит, что виновата какая-то корона. Хотя, может и не кретинизм вовсе, а последствия воспитания бюргергского, законопослушного?
Кстати, я тоже очень законопослушен. Гипертрофированно порядочен. Уголовный кодекст чту похлеще Остапа Бендера, если кто не в курсе.
Правила не нарушаю. Мусор сортирую. Кредиты и прочие платежи никогда не задерживаю. Налоги не утаиваю… Спросите, кого хотите – идеальный гражданин. Единственное, что меня портит и сводит к нулю мою бюргерскую безупречность – это вольнодумие мое.
Стыдно признаться, но есть такой порок неизлечимый – как хочу, так и думаю. СМИ стараются, стараются, а я все никак не научусь видеть и понимать происходящее так, как велят. Такая вот зараза во мне. Хуже всякой короны…
Дело плохо, вообще.
В магазинах нет муки и туалетной бумаги. На работу велели не ходить, но от работы не освободили. Такая вот дилемма.
Подозреваю, что скоро станет хорошим тоном ходить в гости со своими макаронами, мылом и туалетной бумагой. Если вообще можно будет куда-то ходить. Меркель не велела. Пока устно, но ждем‘с введения комендантского часа и патрулей на улицах. Видали уже, как это случается – живешь себе, живешь в благополучной могучей стране, а потом бац – и нету страны.
И начиналось ведь все похоже, с пустых полок в магазинах. Потом с деньгами манипуляции начались. Вот и здесь, с умным и драматичным видом, политики уже вещают, что надо отменить наличные деньги, дабы не способствовать вирусу.
Эврика! – хотел я завопить – Это наличные деньги, монеты и банкноты виноваты в распространении заразы!
Но поздно орать и прикидываться умным – нашлись уличители причины всех бед и без меня. Нет, не увенчают венцом лавровым мою главу. Нечего было скептицизм демонстрировать и иезуитов нелюбить… При чем здесь нелюбовь к этим псам церковным? При том, что нелюбителям их не принято почести оказывать. Разве-что скоморошьи — чашу поднести подобострастно, а в чаше той – цикута. Конспирология? Ага.
Казалось бы, какая разница – наличные-безналичные? Ну-ну, а как быть с подсознанием?
Деньги – бумага, да. Но их можно тактильно пощупать, а монетами и побренчать в кармане даже. Это совсем другое, нежели какие-то абстрактные циферки не мониторе, или пластиковая карта в кармане, которая не меняет осязательных своих признаков от наличия или отсутствия средств на ней. Любой психолог подтвердит, что покупки за безнал совершаются гораздо бездумнее и расточительнее, чем за шуршащие купюры. Это один из аспектов.
Другой, еще более важный момент при обмене товаров и услуг на оплату, — контроль. Тирания Демократия с огромным трудом может контролировать деньгооборот наличными. Человек, оплачивающий все свои покупки карточкой, наоборот очень легко отслеживаем. Все его сделки запечатляются в деталях – где, когда и за что расплатился. Уж не будем говорить о таких ясных вещах, как отключение его от системы, если начнет своемыслить, упаси Меркель. О наличных деньгах такого не скажешь.
За окнами весна начинает просыпаться. Солнце заглядывает в щели жалюзей. Но некогда на улицу выйти, насладиться этим, забытым за зиму, явлением светила Ярилы. Работа весь светлый день за компом держит. А скоро, как не старайся не быть ни дурным пророком, ни Кассандрой, — запретят из дому выходить, как пить дать.
А я свободу люблю. И дней солнечных всю смурную, промозглую зиму ждал. И тут на тебе – Hände hoch und stehen bleiben. Эдак можно и сверх-порядочного гражданина случайно разбудить и превратить в непримиримого бунтаря.
Я понимаю, что у элит самопровозглашенных, у этих торгашей, изворотливо умыкнувших власть у брахманов и кшатриев, — нет сейчас другого выхода. Их ростовщическая система залипла в противоречиях, исчерпала ресурс беспрерывного роста – второй принцип термодинамики не отменить экономическими теориями. Им, псевдо-элитам этим, деваться сейчас некуда.
Единственный выход – обнулить систему, обокрав всех, и скрыться в тумане на берегу мутного водоема.
Пока армия и полиция еще подчиняются, пока эти униформированные и организованные еще готовы стрелять по приказу – время у ростовщиков есть. Если успеют награбить достаточно, то смогут и дальше оплачивать услуги военизированных формирований. Придется, правда, переименовать их в банд-формирования. Но сути это не поменяет.
Скрытое тонким слоем социальных покровов нечто, вылупится скоро в своем истинном обличье – рабовладельческом строе.
Байки про демократию уже давно перхотью с голов государств сыпались на плечи, несущих их работников. А скоро и весь парик демократии обнажит гладко выбритую голову трейля-раба.
Впрочем, это было предсказуемо лет сто назад. И было предсказано неоднократно.
Сокрушаться смысла нет. Констатирую факты.
Немного жаль людей. С другой стороны ясно – они к этому стремились, обманутые перспективой, шансом, морковкой пред ослиной мордой. Думали, что из рабов станут рабовладельцами.
Как говорил кто-то, не помню кто – Человек мечтает стать свободным, а раб – рабовладельцем.
Такая вот вирусятина.
Я же желаю всем Человекам и себе стать вольными.
Ура